*

здравствуй, соотечественник.
завтра я стану первым приграничным жителем,
обоснуюсь в сыром литовском доме
без электричества,
стану вести переговоры через прочное ограждение
на охраняемом псами мосту.

а сегодня, дорогой сосед,
в каждом окне я наблюдаю палево твоего солнышка,
в каждом сарайчике кипяточек твоей политики,
но
в каждой ржавой раковине вокзальной
мне слышится скорое море,
шум моего немедленного отъезда.


*

нет
строительству диснейленда в Нагатинской пойме
да
звукам ее далеким и близким
разбитым уликам пятничных посиделок
мелким движениям в высоких цветах полевых
импровизированным зонам отдыха сколоченным
из подходящих вплотную деревьев
да
муравьям-воробьишкам несущим
спокойную воду в клювах
да
шмелям перебирающим
лапками невесомые
травы
да
свидетелям нам пока мы здесь


*

некий фикционер прикопался
и просит мой адресок,
будто я срывной колосок,
диковинное животное,
носорог в оппозиции,
а не парень по-прежнему свой.

но послушай,
но послушай, дорогой,
перед нами встретилась задача:
этот воздух майский голубой —
словно двести грамм воды любой —
эти сгустки счастья, эти счастки,
как участки поделить между собой, —

чтоб потом, без моего участья,
часть его осталась бы с тобой


*

человек как блестяшка в траве
забыт опрокинут —
военный, он сам себе фотография:
гладкое без улыбки лицо
стало просто лицом отца,
новым растением посреди
огнестрелки кустистой,
пестрянки гранатной,
лютика украинского —
на обороте: здравствуй ленечка,
я во львове и видел львов,
вот смешно, представляешь,
завтра лечу, напишу послезавтра
7 июл 79


*

цуцик ли с обезьянками у вокзала
или мальчик, закапанный и смешной,
тибрит последнее у меня,
отщипывая помалу,
в дом приплетаясь
и на работу за мной?

что тебе сделать,
чтоб ты отвязался, нарочный?
ешь свои достопримечательности,
не прислоняясь усни.
не мешай нам,
в чате ли мы отвечатели
или в почте огни