Дышать спиртом
«Носорог» продолжает разговор с независимыми издателями, по-прежнему работающими в России. Следующий собеседник — Михаил Бордуновский, поэт, сооснователь журнала «Флаги», ставшего лауреатом премии Андрея Белого в номинации «Литературный проект».
Катя Морозова: Начну с поздравлений. Недавно ваш проект «Флаги» стал лауреатом премии Белого. Не могу не спросить про ваш взгляд на разворачивающийся конфликт и — шире — про ваш взгляд на необходимость премий сейчас. Насколько они могут охватить процесс, разделенный на здесь и там. Согласны ли вы, кстати, с таким разделением? Оно действительно снова с нами?
Михаил Бордуновский: Спасибо. Разворачивающийся конфликт мне неинтересен. Премии, по преимуществу, тоже, хотя премия Андрея Белого — самая симпатичная из существующих и существовавших, и несколько лет назад я мечтал однажды получить ее, правда все-таки в поэтической номинации.
Здесь и далее я буду говорить напыщенно. Мне не кажется удачной и своевременной затеей организация новых премий в современной РФ, и, вообще, я все больше и больше сомневаюсь, хочу ли иметь дело с любыми инструментами «разметки литературного поля» и пустопорожнего перераспределения символического капитала среди замученных литераторов. Я приветливо отнесусь к добровольному вымиранию или хотя бы изменению современных форм бытования неприятной студенистой массы, лишь по ошибке прозванной актуальным литпроцессом. Мне жаль, что я приложил руку к сохранению именно этих форм бытования: из нашего нещадного настоящего времени мне кажется, что милосерднее и проще отключить наконец пациента от пищащих аппаратов и разойтись. Но в случае с премией Белого я скорее за то, чтобы продолжать просто назло сопротивлению материала.
КМ: Расскажите о предыстории «Флагов». Когда и зачем они появились?
МБ: В общежитии Литинститута мы с Владимиром Кошелевым, Василием Савельевым, Юлием Хороших и Артемием Стариковым печатали самиздат-журнал на принтере. Принтер купили на деньги, выигранные на одном монструозном поэтическом фестивале. Поэтическая компания, которую мы образовали по принципу «писать нужно поодиночке, а пробиваться — вместе» называлась и называется «За Стеной», так же назывался и журнал, который мы разбрасывали в общежитии, Литинституте и на буккроссинге в старом помещении «Фаланстера».
Мы были безжалостны друг к другу. Только та безжалостность, которую проявили друзья к моим поэтическим опытам, спасла меня, сделав приемлемым автором. Это было более или менее благословенное время.
После выхода первого типографского номера (он остается единственным номером альманаха, но не могу утверждать, что последним), проект «За Стеной» частично впал в забытье, частично трансформировался во «Флаги».
Журнал «Флаги» появился, потому что я шел по заснеженной улице Руставели, кусал горячий батон хлеба, запивал молоком и подумал, что «Флаги» — хорошее название для журнала. Остальное, в общем, несущественно.
Михаил Бордуновский: Спасибо. Разворачивающийся конфликт мне неинтересен. Премии, по преимуществу, тоже, хотя премия Андрея Белого — самая симпатичная из существующих и существовавших, и несколько лет назад я мечтал однажды получить ее, правда все-таки в поэтической номинации.
Здесь и далее я буду говорить напыщенно. Мне не кажется удачной и своевременной затеей организация новых премий в современной РФ, и, вообще, я все больше и больше сомневаюсь, хочу ли иметь дело с любыми инструментами «разметки литературного поля» и пустопорожнего перераспределения символического капитала среди замученных литераторов. Я приветливо отнесусь к добровольному вымиранию или хотя бы изменению современных форм бытования неприятной студенистой массы, лишь по ошибке прозванной актуальным литпроцессом. Мне жаль, что я приложил руку к сохранению именно этих форм бытования: из нашего нещадного настоящего времени мне кажется, что милосерднее и проще отключить наконец пациента от пищащих аппаратов и разойтись. Но в случае с премией Белого я скорее за то, чтобы продолжать просто назло сопротивлению материала.
КМ: Расскажите о предыстории «Флагов». Когда и зачем они появились?
МБ: В общежитии Литинститута мы с Владимиром Кошелевым, Василием Савельевым, Юлием Хороших и Артемием Стариковым печатали самиздат-журнал на принтере. Принтер купили на деньги, выигранные на одном монструозном поэтическом фестивале. Поэтическая компания, которую мы образовали по принципу «писать нужно поодиночке, а пробиваться — вместе» называлась и называется «За Стеной», так же назывался и журнал, который мы разбрасывали в общежитии, Литинституте и на буккроссинге в старом помещении «Фаланстера».
Мы были безжалостны друг к другу. Только та безжалостность, которую проявили друзья к моим поэтическим опытам, спасла меня, сделав приемлемым автором. Это было более или менее благословенное время.
После выхода первого типографского номера (он остается единственным номером альманаха, но не могу утверждать, что последним), проект «За Стеной» частично впал в забытье, частично трансформировался во «Флаги».
Журнал «Флаги» появился, потому что я шел по заснеженной улице Руставели, кусал горячий батон хлеба, запивал молоком и подумал, что «Флаги» — хорошее название для журнала. Остальное, в общем, несущественно.
«Монотонность предместья» Шамшада Абдуллаева и «Лазурь и злые духи» Софьи Сурковой
КМ: На сайте в разделе «Редакция» имена скрыты. Вы принципиально не называете тех, кто работает над журналом?
МБ: Мы не называем имена тех, кто работает над журналом, из соображений безопасности (иллюзорной). Имена редакторов известны едва ли не всем действующим лицам неприятной студенистой массы (литпроцесса). Среди материалов, которые публикуют и продолжат публиковать «Флаги», много отчетливо крамольных работ. Не хочется лишний раз напоминать профессиональным выметателям измены, кто именно эти работы публикует.
КМ: «Флаги» — «поколенческий проект». Что можно сказать о поэзии вашего поколения? Насколько это единое поле?
МБ: Поколение — это в известном смысле понятие, раз за разом репродуцируемое для того, чтобы пробиваться вместе. О поколениях хорошо пишет Дмитрий Кузьмин. О поколении «Флагов» он тоже писал. Я о поколениях пишу плохо.
Единого поколенческого поля не существует и не должно существовать; тем более что разговоры о поколениях часто замыкают на работе действующих лиц, связанных с Москвой и Петербургом. В Челябинске поэты моего возраста образуют странную констелляцию одного формата, в Перми — другого, в эмиграции — третьего. Мне интересны эти констелляции, то, что повлияло на людей, почему они пишут так, а не иначе, на что ориентируются и от чего отталкиваются.
Я не возьму на себя ответственность говорить о поэзии поколения, но если пытаться дать хоть какой-то ответ, то вот он: лучшие вещи двадцати-с-чем-то-летних написаны авторами, которые уже не обманываются, не заблуждаются насчет самих себя, насчет других людей и того настоящего времени, в котором мы трепыхаемся. Работы, которые больше всего мне интересны, на мгновение зависают в воздухе, всеми своими гранями безмолвно вдавливая в читателя такую усталость и ярость, о которой нечего сказать, кроме того, что дышать ей — значит дышать спиртом.
Кроме того, меня интересуют вещи, написанные ни для чего, без нарочитого внимания к поэтическим школам, мнению общественности, необходимости бесконечно множить эксперимент или укладываться в требования генеральной линии одной из партий. Без creative writing’а, короче. Без групповщины. Без лозунгов.
МБ: Мы не называем имена тех, кто работает над журналом, из соображений безопасности (иллюзорной). Имена редакторов известны едва ли не всем действующим лицам неприятной студенистой массы (литпроцесса). Среди материалов, которые публикуют и продолжат публиковать «Флаги», много отчетливо крамольных работ. Не хочется лишний раз напоминать профессиональным выметателям измены, кто именно эти работы публикует.
КМ: «Флаги» — «поколенческий проект». Что можно сказать о поэзии вашего поколения? Насколько это единое поле?
МБ: Поколение — это в известном смысле понятие, раз за разом репродуцируемое для того, чтобы пробиваться вместе. О поколениях хорошо пишет Дмитрий Кузьмин. О поколении «Флагов» он тоже писал. Я о поколениях пишу плохо.
Единого поколенческого поля не существует и не должно существовать; тем более что разговоры о поколениях часто замыкают на работе действующих лиц, связанных с Москвой и Петербургом. В Челябинске поэты моего возраста образуют странную констелляцию одного формата, в Перми — другого, в эмиграции — третьего. Мне интересны эти констелляции, то, что повлияло на людей, почему они пишут так, а не иначе, на что ориентируются и от чего отталкиваются.
Я не возьму на себя ответственность говорить о поэзии поколения, но если пытаться дать хоть какой-то ответ, то вот он: лучшие вещи двадцати-с-чем-то-летних написаны авторами, которые уже не обманываются, не заблуждаются насчет самих себя, насчет других людей и того настоящего времени, в котором мы трепыхаемся. Работы, которые больше всего мне интересны, на мгновение зависают в воздухе, всеми своими гранями безмолвно вдавливая в читателя такую усталость и ярость, о которой нечего сказать, кроме того, что дышать ей — значит дышать спиртом.
Кроме того, меня интересуют вещи, написанные ни для чего, без нарочитого внимания к поэтическим школам, мнению общественности, необходимости бесконечно множить эксперимент или укладываться в требования генеральной линии одной из партий. Без creative writing’а, короче. Без групповщины. Без лозунгов.
Роман Екатерины Бакуниной «Тело»
КМ: Расскажите о ваших издательских планах. «Флаги», SOYAPRESS — почему фокус сместился с поэзии к прозе?
МБ: Прямо сейчас мы работаем над продолжением и обновлением поэтической серии «Флагов» и первым поэтическим комплектом SOYAPRESS, поэтому впечатление о смещении в сторону прозы ошибочно. Просто издание поэзии чаще всего значительно более сложное и затратное, чем издание прозаических текстов, тем более что поэтические книги редко окупаются. Надеюсь, что уже в начале 2024 года выпустим новые три книги серии «Флагов», несколько — в SOYAPRESS и две — в «Горгулье».
Лунный зверинец «Горгульи» пополнят сборники Дмитрия Гаричева и Артемия Старикова, в SOYAPRESS выйдут несколько поэтических зинов, книги Рона Паджетта в переводе Андрея Сен-Сенькова, Осе Берг в переводе Надежды Воиновой и Андрея Сен-Сенькова, а также сборник стихотворений Нины Ставрогиной. Возможность этих книг — результат совместной работы редакции: Ивана Шпака, Даниила Небольсина, Григория Савченко. О серии «Флагов» расскажу отдельно и немного позднее.
О планах рассказывать сложно, потому что весь план состоит в том, чтобы продолжить выпускать книги — по возможности. Остальное, как часто бывает в независимом книгоиздании, решит случай.
КМ: Где сейчас, по-вашему, скрыт главный секрет работы в независимом издательстве? С чем можно сравнить эту деятельность? Что она для вас?
МБ: Это безрадостная работа. Она занимает меня неожиданными вспышками смысла на стыках рельс, по которым тянутся вагончики нашего с вами малотиражного созидания. Мои ответы более-менее пафосны (я не могу удержаться, но я предупреждал), но они в то же время — попытка найти красивые слова о деле, которым мы занимаемся, потому что, по сути, сказать о нем нечего. Попытка найти метафору, чтобы не пускаться в объяснения. Донести смысл сжато, уверенно, но по возможности ненавязчиво. «Скажи, как будто между прочим и не с тобой произошло» — это книгоиздание. Секрет этой работы — терпеть и ничего не ждать, воздерживаясь от зла.
МБ: Прямо сейчас мы работаем над продолжением и обновлением поэтической серии «Флагов» и первым поэтическим комплектом SOYAPRESS, поэтому впечатление о смещении в сторону прозы ошибочно. Просто издание поэзии чаще всего значительно более сложное и затратное, чем издание прозаических текстов, тем более что поэтические книги редко окупаются. Надеюсь, что уже в начале 2024 года выпустим новые три книги серии «Флагов», несколько — в SOYAPRESS и две — в «Горгулье».
Лунный зверинец «Горгульи» пополнят сборники Дмитрия Гаричева и Артемия Старикова, в SOYAPRESS выйдут несколько поэтических зинов, книги Рона Паджетта в переводе Андрея Сен-Сенькова, Осе Берг в переводе Надежды Воиновой и Андрея Сен-Сенькова, а также сборник стихотворений Нины Ставрогиной. Возможность этих книг — результат совместной работы редакции: Ивана Шпака, Даниила Небольсина, Григория Савченко. О серии «Флагов» расскажу отдельно и немного позднее.
О планах рассказывать сложно, потому что весь план состоит в том, чтобы продолжить выпускать книги — по возможности. Остальное, как часто бывает в независимом книгоиздании, решит случай.
КМ: Где сейчас, по-вашему, скрыт главный секрет работы в независимом издательстве? С чем можно сравнить эту деятельность? Что она для вас?
МБ: Это безрадостная работа. Она занимает меня неожиданными вспышками смысла на стыках рельс, по которым тянутся вагончики нашего с вами малотиражного созидания. Мои ответы более-менее пафосны (я не могу удержаться, но я предупреждал), но они в то же время — попытка найти красивые слова о деле, которым мы занимаемся, потому что, по сути, сказать о нем нечего. Попытка найти метафору, чтобы не пускаться в объяснения. Донести смысл сжато, уверенно, но по возможности ненавязчиво. «Скажи, как будто между прочим и не с тобой произошло» — это книгоиздание. Секрет этой работы — терпеть и ничего не ждать, воздерживаясь от зла.
вас может заинтересовать
Дышать спиртом
«Носорог» продолжает разговор с независимыми издателями, по-прежнему работающими в России. Следующий собеседник — Михаил Бордуновский, поэт, сооснователь журнала «Флаги», ставшего лауреатом премии Андрея Белого в номинации «Литературный проект».
Катя Морозова: Начну с поздравлений. Недавно ваш проект «Флаги» стал лауреатом премии Белого. Не могу не спросить про ваш взгляд на разворачивающийся конфликт и — шире — про ваш взгляд на необходимость премий сейчас. Насколько они могут охватить процесс, разделенный на здесь и там. Согласны ли вы, кстати, с таким разделением? Оно действительно снова с нами?
Михаил Бордуновский: Спасибо. Разворачивающийся конфликт мне неинтересен. Премии, по преимуществу, тоже, хотя премия Андрея Белого — самая симпатичная из существующих и существовавших, и несколько лет назад я мечтал однажды получить ее, правда все-таки в поэтической номинации.
Здесь и далее я буду говорить напыщенно. Мне не кажется удачной и своевременной затеей организация новых премий в современной РФ, и, вообще, я все больше и больше сомневаюсь, хочу ли иметь дело с любыми инструментами «разметки литературного поля» и пустопорожнего перераспределения символического капитала среди замученных литераторов. Я приветливо отнесусь к добровольному вымиранию или хотя бы изменению современных форм бытования неприятной студенистой массы, лишь по ошибке прозванной актуальным литпроцессом. Мне жаль, что я приложил руку к сохранению именно этих форм бытования: из нашего нещадного настоящего времени мне кажется, что милосерднее и проще отключить наконец пациента от пищащих аппаратов и разойтись. Но в случае с премией Белого я скорее за то, чтобы продолжать просто назло сопротивлению материала.
КМ: Расскажите о предыстории «Флагов». Когда и зачем они появились?
МБ: В общежитии Литинститута мы с Владимиром Кошелевым, Василием Савельевым, Юлием Хороших и Артемием Стариковым печатали самиздат-журнал на принтере. Принтер купили на деньги, выигранные на одном монструозном поэтическом фестивале. Поэтическая компания, которую мы образовали по принципу «писать нужно поодиночке, а пробиваться — вместе» называлась и называется «За Стеной», так же назывался и журнал, который мы разбрасывали в общежитии, Литинституте и на буккроссинге в старом помещении «Фаланстера».
Мы были безжалостны друг к другу. Только та безжалостность, которую проявили друзья к моим поэтическим опытам, спасла меня, сделав приемлемым автором. Это было более или менее благословенное время.
После выхода первого типографского номера (он остается единственным номером альманаха, но не могу утверждать, что последним), проект «За Стеной» частично впал в забытье, частично трансформировался во «Флаги».
Журнал «Флаги» появился, потому что я шел по заснеженной улице Руставели, кусал горячий батон хлеба, запивал молоком и подумал, что «Флаги» — хорошее название для журнала. Остальное, в общем, несущественно.
Михаил Бордуновский: Спасибо. Разворачивающийся конфликт мне неинтересен. Премии, по преимуществу, тоже, хотя премия Андрея Белого — самая симпатичная из существующих и существовавших, и несколько лет назад я мечтал однажды получить ее, правда все-таки в поэтической номинации.
Здесь и далее я буду говорить напыщенно. Мне не кажется удачной и своевременной затеей организация новых премий в современной РФ, и, вообще, я все больше и больше сомневаюсь, хочу ли иметь дело с любыми инструментами «разметки литературного поля» и пустопорожнего перераспределения символического капитала среди замученных литераторов. Я приветливо отнесусь к добровольному вымиранию или хотя бы изменению современных форм бытования неприятной студенистой массы, лишь по ошибке прозванной актуальным литпроцессом. Мне жаль, что я приложил руку к сохранению именно этих форм бытования: из нашего нещадного настоящего времени мне кажется, что милосерднее и проще отключить наконец пациента от пищащих аппаратов и разойтись. Но в случае с премией Белого я скорее за то, чтобы продолжать просто назло сопротивлению материала.
КМ: Расскажите о предыстории «Флагов». Когда и зачем они появились?
МБ: В общежитии Литинститута мы с Владимиром Кошелевым, Василием Савельевым, Юлием Хороших и Артемием Стариковым печатали самиздат-журнал на принтере. Принтер купили на деньги, выигранные на одном монструозном поэтическом фестивале. Поэтическая компания, которую мы образовали по принципу «писать нужно поодиночке, а пробиваться — вместе» называлась и называется «За Стеной», так же назывался и журнал, который мы разбрасывали в общежитии, Литинституте и на буккроссинге в старом помещении «Фаланстера».
Мы были безжалостны друг к другу. Только та безжалостность, которую проявили друзья к моим поэтическим опытам, спасла меня, сделав приемлемым автором. Это было более или менее благословенное время.
После выхода первого типографского номера (он остается единственным номером альманаха, но не могу утверждать, что последним), проект «За Стеной» частично впал в забытье, частично трансформировался во «Флаги».
Журнал «Флаги» появился, потому что я шел по заснеженной улице Руставели, кусал горячий батон хлеба, запивал молоком и подумал, что «Флаги» — хорошее название для журнала. Остальное, в общем, несущественно.
«Монотонность предместья» Шамшада Абдуллаева и «Лазурь и злые духи» Софьи Сурковой
КМ: На сайте в разделе «Редакция» имена скрыты. Вы принципиально не называете тех, кто работает над журналом?
МБ: Мы не называем имена тех, кто работает над журналом, из соображений безопасности (иллюзорной). Имена редакторов известны едва ли не всем действующим лицам неприятной студенистой массы (литпроцесса). Среди материалов, которые публикуют и продолжат публиковать «Флаги», много отчетливо крамольных работ. Не хочется лишний раз напоминать профессиональным выметателям измены, кто именно эти работы публикует.
КМ: «Флаги» — «поколенческий проект». Что можно сказать о поэзии вашего поколения? Насколько это единое поле?
МБ: Поколение — это в известном смысле понятие, раз за разом репродуцируемое для того, чтобы пробиваться вместе. О поколениях хорошо пишет Дмитрий Кузьмин. О поколении «Флагов» он тоже писал. Я о поколениях пишу плохо.
Единого поколенческого поля не существует и не должно существовать; тем более что разговоры о поколениях часто замыкают на работе действующих лиц, связанных с Москвой и Петербургом. В Челябинске поэты моего возраста образуют странную констелляцию одного формата, в Перми — другого, в эмиграции — третьего. Мне интересны эти констелляции, то, что повлияло на людей, почему они пишут так, а не иначе, на что ориентируются и от чего отталкиваются.
Я не возьму на себя ответственность говорить о поэзии поколения, но если пытаться дать хоть какой-то ответ, то вот он: лучшие вещи двадцати-с-чем-то-летних написаны авторами, которые уже не обманываются, не заблуждаются насчет самих себя, насчет других людей и того настоящего времени, в котором мы трепыхаемся. Работы, которые больше всего мне интересны, на мгновение зависают в воздухе, всеми своими гранями безмолвно вдавливая в читателя такую усталость и ярость, о которой нечего сказать, кроме того, что дышать ей — значит дышать спиртом.
Кроме того, меня интересуют вещи, написанные ни для чего, без нарочитого внимания к поэтическим школам, мнению общественности, необходимости бесконечно множить эксперимент или укладываться в требования генеральной линии одной из партий. Без creative writing’а, короче. Без групповщины. Без лозунгов.
МБ: Мы не называем имена тех, кто работает над журналом, из соображений безопасности (иллюзорной). Имена редакторов известны едва ли не всем действующим лицам неприятной студенистой массы (литпроцесса). Среди материалов, которые публикуют и продолжат публиковать «Флаги», много отчетливо крамольных работ. Не хочется лишний раз напоминать профессиональным выметателям измены, кто именно эти работы публикует.
КМ: «Флаги» — «поколенческий проект». Что можно сказать о поэзии вашего поколения? Насколько это единое поле?
МБ: Поколение — это в известном смысле понятие, раз за разом репродуцируемое для того, чтобы пробиваться вместе. О поколениях хорошо пишет Дмитрий Кузьмин. О поколении «Флагов» он тоже писал. Я о поколениях пишу плохо.
Единого поколенческого поля не существует и не должно существовать; тем более что разговоры о поколениях часто замыкают на работе действующих лиц, связанных с Москвой и Петербургом. В Челябинске поэты моего возраста образуют странную констелляцию одного формата, в Перми — другого, в эмиграции — третьего. Мне интересны эти констелляции, то, что повлияло на людей, почему они пишут так, а не иначе, на что ориентируются и от чего отталкиваются.
Я не возьму на себя ответственность говорить о поэзии поколения, но если пытаться дать хоть какой-то ответ, то вот он: лучшие вещи двадцати-с-чем-то-летних написаны авторами, которые уже не обманываются, не заблуждаются насчет самих себя, насчет других людей и того настоящего времени, в котором мы трепыхаемся. Работы, которые больше всего мне интересны, на мгновение зависают в воздухе, всеми своими гранями безмолвно вдавливая в читателя такую усталость и ярость, о которой нечего сказать, кроме того, что дышать ей — значит дышать спиртом.
Кроме того, меня интересуют вещи, написанные ни для чего, без нарочитого внимания к поэтическим школам, мнению общественности, необходимости бесконечно множить эксперимент или укладываться в требования генеральной линии одной из партий. Без creative writing’а, короче. Без групповщины. Без лозунгов.
Роман Екатерины Бакуниной «Тело»
КМ: Расскажите о ваших издательских планах. «Флаги», SOYAPRESS — почему фокус сместился с поэзии к прозе?
МБ: Прямо сейчас мы работаем над продолжением и обновлением поэтической серии «Флагов» и первым поэтическим комплектом SOYAPRESS, поэтому впечатление о смещении в сторону прозы ошибочно. Просто издание поэзии чаще всего значительно более сложное и затратное, чем издание прозаических текстов, тем более что поэтические книги редко окупаются. Надеюсь, что уже в начале 2024 года выпустим новые три книги серии «Флагов», несколько — в SOYAPRESS и две — в «Горгулье».
Лунный зверинец «Горгульи» пополнят сборники Дмитрия Гаричева и Артемия Старикова, в SOYAPRESS выйдут несколько поэтических зинов, книги Рона Паджетта в переводе Андрея Сен-Сенькова, Осе Берг в переводе Надежды Воиновой и Андрея Сен-Сенькова, а также сборник стихотворений Нины Ставрогиной. Возможность этих книг — результат совместной работы редакции: Ивана Шпака, Даниила Небольсина, Григория Савченко. О серии «Флагов» расскажу отдельно и немного позднее.
О планах рассказывать сложно, потому что весь план состоит в том, чтобы продолжить выпускать книги — по возможности. Остальное, как часто бывает в независимом книгоиздании, решит случай.
КМ: Где сейчас, по-вашему, скрыт главный секрет работы в независимом издательстве? С чем можно сравнить эту деятельность? Что она для вас?
МБ: Это безрадостная работа. Она занимает меня неожиданными вспышками смысла на стыках рельс, по которым тянутся вагончики нашего с вами малотиражного созидания. Мои ответы более-менее пафосны (я не могу удержаться, но я предупреждал), но они в то же время — попытка найти красивые слова о деле, которым мы занимаемся, потому что, по сути, сказать о нем нечего. Попытка найти метафору, чтобы не пускаться в объяснения. Донести смысл сжато, уверенно, но по возможности ненавязчиво. «Скажи, как будто между прочим и не с тобой произошло» — это книгоиздание. Секрет этой работы — терпеть и ничего не ждать, воздерживаясь от зла.
МБ: Прямо сейчас мы работаем над продолжением и обновлением поэтической серии «Флагов» и первым поэтическим комплектом SOYAPRESS, поэтому впечатление о смещении в сторону прозы ошибочно. Просто издание поэзии чаще всего значительно более сложное и затратное, чем издание прозаических текстов, тем более что поэтические книги редко окупаются. Надеюсь, что уже в начале 2024 года выпустим новые три книги серии «Флагов», несколько — в SOYAPRESS и две — в «Горгулье».
Лунный зверинец «Горгульи» пополнят сборники Дмитрия Гаричева и Артемия Старикова, в SOYAPRESS выйдут несколько поэтических зинов, книги Рона Паджетта в переводе Андрея Сен-Сенькова, Осе Берг в переводе Надежды Воиновой и Андрея Сен-Сенькова, а также сборник стихотворений Нины Ставрогиной. Возможность этих книг — результат совместной работы редакции: Ивана Шпака, Даниила Небольсина, Григория Савченко. О серии «Флагов» расскажу отдельно и немного позднее.
О планах рассказывать сложно, потому что весь план состоит в том, чтобы продолжить выпускать книги — по возможности. Остальное, как часто бывает в независимом книгоиздании, решит случай.
КМ: Где сейчас, по-вашему, скрыт главный секрет работы в независимом издательстве? С чем можно сравнить эту деятельность? Что она для вас?
МБ: Это безрадостная работа. Она занимает меня неожиданными вспышками смысла на стыках рельс, по которым тянутся вагончики нашего с вами малотиражного созидания. Мои ответы более-менее пафосны (я не могу удержаться, но я предупреждал), но они в то же время — попытка найти красивые слова о деле, которым мы занимаемся, потому что, по сути, сказать о нем нечего. Попытка найти метафору, чтобы не пускаться в объяснения. Донести смысл сжато, уверенно, но по возможности ненавязчиво. «Скажи, как будто между прочим и не с тобой произошло» — это книгоиздание. Секрет этой работы — терпеть и ничего не ждать, воздерживаясь от зла.
вас может заинтересовать