Опыт чтения
Мы продолжаем серию интервью с издателями и издательницами, по-прежнему работающими в России. С нами поговорила — пока пунктирно, ведь грядущий год обещает быть насыщеннее, и, возможно, позволит сформулировать труднодающиеся ответы — Саша Шадрина, соосновательница No Kidding Press, независимого издательства, громко заявившего о себе в последние годы.
Катя Морозова: Давайте начнем сначала. Расскажите, как, зачем и почему появилось издательство No Kidding Press. Что это был за период, когда вам стало понятно, что на русском нужны книги Мэгги Нельсон, Констанс ДеЖонг, Крис Краус и других?
Саша Шадрина: Издательство появилось в конце 2017 года. К тому моменту я уже пару лет думала о своем издательстве, но не могла подступиться. Не было ресурсов: ни времени, не занятого отчужденным трудом, ни денег. Затем нам посчастливилось купить права на книгу I Love Dick Крис Краус. Решение нужно было принимать быстро, потому что этот роман, двадцать лет существовавший в арт-андеграунде, в 2015 году попал в англоязычный мейнстрим и в России на него были другие предложения. Это и стало катализатором.
Книги Крис Краус, Мэгги Нельсон и Констанс ДеЖонг были нужны прежде всего мне. Я не руководствовалась понятиями неудовлетворенного спроса, незанятой ниши или какого-то читательского голода, но мне хотелось разделить свой опыт чтениями с другими. Сначала я собрала ридинг-группу, где мы читали короткую прозу, что-то мы читали на курсах Write Like a Grrrl, то есть я все-таки видела людей, которым эти тексты нравились, делала не в пустоту.
Саша Шадрина: Издательство появилось в конце 2017 года. К тому моменту я уже пару лет думала о своем издательстве, но не могла подступиться. Не было ресурсов: ни времени, не занятого отчужденным трудом, ни денег. Затем нам посчастливилось купить права на книгу I Love Dick Крис Краус. Решение нужно было принимать быстро, потому что этот роман, двадцать лет существовавший в арт-андеграунде, в 2015 году попал в англоязычный мейнстрим и в России на него были другие предложения. Это и стало катализатором.
Книги Крис Краус, Мэгги Нельсон и Констанс ДеЖонг были нужны прежде всего мне. Я не руководствовалась понятиями неудовлетворенного спроса, незанятой ниши или какого-то читательского голода, но мне хотелось разделить свой опыт чтениями с другими. Сначала я собрала ридинг-группу, где мы читали короткую прозу, что-то мы читали на курсах Write Like a Grrrl, то есть я все-таки видела людей, которым эти тексты нравились, делала не в пустоту.
«Ученичество, или Книга наслаждений» Клариси Лиспектор
КМ: С тех пор ситуация на книжном рынке сильно изменилась. С одной стороны, очевидные и более-менее общие для нас всех препятствия, с другой — возможность появления новой волны неподцензурной литературы и издательского дела. Как вы сейчас определяете для себя свою миссию, насколько далеко заходит ваше желание работать в привычном русле? Есть ли черта, которую вы не готовы перейти?
СШ: Я попросила совета у нашей редакторки, как ответить на этот вопрос. Она сказала: «Я не хочу сесть, и никто не хочет». С другой стороны, есть границы разумного в вопросах самоцензуры. Например, мы собираемся переиздать «Автобиографию красного» эллинистки и переводчицы Сапфо Энн Карсон, пока у нас не закончились права.
КМ: Почему вы продолжаете работать?
СШ: Мы работаем для читательниц и читателей, для сообщества, которое сложилось вокруг издательства. Это то, что мы любим и умеем делать, а другого еще не придумали. Моя личная мотивация такая же, как в 2017 году: я хочу делать что-то, соответствующее моим ценностям, а «ходить на работу» и там мучиться не хочу, даже если офис — это окошко «Зума».
КМ: Меняется ли ваша издательская линейка? Есть ли книги, которые вы бы хотели издать, но самоцензура или что-то другое — что? — вас останавливает?
СШ: Мы руководствуемся текущим законодательством, но нам все еще есть что издавать. Сейчас мы больше работаем с русскоязычными рукописями, в частности над серией, которую курирует Оксана Васякина. Переводим Фанни Хау — хрупкие тексты на стыке метафизического, поэтического и политического, вне времени.
СШ: Я попросила совета у нашей редакторки, как ответить на этот вопрос. Она сказала: «Я не хочу сесть, и никто не хочет». С другой стороны, есть границы разумного в вопросах самоцензуры. Например, мы собираемся переиздать «Автобиографию красного» эллинистки и переводчицы Сапфо Энн Карсон, пока у нас не закончились права.
КМ: Почему вы продолжаете работать?
СШ: Мы работаем для читательниц и читателей, для сообщества, которое сложилось вокруг издательства. Это то, что мы любим и умеем делать, а другого еще не придумали. Моя личная мотивация такая же, как в 2017 году: я хочу делать что-то, соответствующее моим ценностям, а «ходить на работу» и там мучиться не хочу, даже если офис — это окошко «Зума».
КМ: Меняется ли ваша издательская линейка? Есть ли книги, которые вы бы хотели издать, но самоцензура или что-то другое — что? — вас останавливает?
СШ: Мы руководствуемся текущим законодательством, но нам все еще есть что издавать. Сейчас мы больше работаем с русскоязычными рукописями, в частности над серией, которую курирует Оксана Васякина. Переводим Фанни Хау — хрупкие тексты на стыке метафизического, поэтического и политического, вне времени.
«Буддист» Долли Беллами
КМ: Назовите ваши главные достижения начала работы и последних месяцев.
СШ: На старте работы нашим достижением был запуск подписки и то, как нас приняли. Никому не известный проект поддержало деньгами довольно много людей. Значимых достижений в последние месяцы у нас не было, надеемся, что появятся в первом квартале 2024 года.
КМ: Сильно ли сказалось на вашей экономике закрытие для вас ярмарки Non/fictio№? Недавнее закрытие шоурума в Москве — следствие финансовых трудностей или какой-то логичный шаг?
СШ: В общем объеме не сильно, но неприятно. Наша выручка в 2023 году сильно просела по сравнению с 2022-м из-за сокращения портфеля, отъезда большой части нашей аудитории за границу, общего кризиса на книжном рынке. Шоурум закрыли, чтобы сократить операционные расходы, но и в целом было ощущение, что эпоха ушла и пора перестраиваться, может быть и ложное. Себе я сказала, что нужно не побояться вовремя что-то утратить, чтобы расчистить пространство под новое.
КМ: Что в вашей работе сейчас самое неподъемное?
СШ: Долгосрочное планирование, ресурсозатратные проекты. Несмотря на то, что мы известны короткими книгами, мы издавали и объемные: ту же Одри Лорд, «О свободе» Мэгги Нельсон, Крис Краус, Джоанну Уолш. Некоторые переводные книги мы делали годами. Теперь за такие книги мы не беремся, потому что не знаем, что будет через год, сможет ли книга вообще выйти.
КМ: Что дальше?
СШ: Я не знаю.
СШ: На старте работы нашим достижением был запуск подписки и то, как нас приняли. Никому не известный проект поддержало деньгами довольно много людей. Значимых достижений в последние месяцы у нас не было, надеемся, что появятся в первом квартале 2024 года.
КМ: Сильно ли сказалось на вашей экономике закрытие для вас ярмарки Non/fictio№? Недавнее закрытие шоурума в Москве — следствие финансовых трудностей или какой-то логичный шаг?
СШ: В общем объеме не сильно, но неприятно. Наша выручка в 2023 году сильно просела по сравнению с 2022-м из-за сокращения портфеля, отъезда большой части нашей аудитории за границу, общего кризиса на книжном рынке. Шоурум закрыли, чтобы сократить операционные расходы, но и в целом было ощущение, что эпоха ушла и пора перестраиваться, может быть и ложное. Себе я сказала, что нужно не побояться вовремя что-то утратить, чтобы расчистить пространство под новое.
КМ: Что в вашей работе сейчас самое неподъемное?
СШ: Долгосрочное планирование, ресурсозатратные проекты. Несмотря на то, что мы известны короткими книгами, мы издавали и объемные: ту же Одри Лорд, «О свободе» Мэгги Нельсон, Крис Краус, Джоанну Уолш. Некоторые переводные книги мы делали годами. Теперь за такие книги мы не беремся, потому что не знаем, что будет через год, сможет ли книга вообще выйти.
КМ: Что дальше?
СШ: Я не знаю.
вас может заинтересовать
Опыт чтения
Мы продолжаем серию интервью с издателями и издательницами, по-прежнему работающими в России. С нами поговорила — пока пунктирно, ведь грядущий год обещает быть насыщеннее, и, возможно, позволит сформулировать труднодающиеся ответы — Саша Шадрина, соосновательница No Kidding Press, независимого издательства, громко заявившего о себе в последние годы.
Катя Морозова: Давайте начнем сначала. Расскажите, как, зачем и почему появилось издательство No Kidding Press. Что это был за период, когда вам стало понятно, что на русском нужны книги Мэгги Нельсон, Констанс ДеЖонг, Крис Краус и других?
Саша Шадрина: Издательство появилось в конце 2017 года. К тому моменту я уже пару лет думала о своем издательстве, но не могла подступиться. Не было ресурсов: ни времени, не занятого отчужденным трудом, ни денег. Затем нам посчастливилось купить права на книгу I Love Dick Крис Краус. Решение нужно было принимать быстро, потому что этот роман, двадцать лет существовавший в арт-андеграунде, в 2015 году попал в англоязычный мейнстрим и в России на него были другие предложения. Это и стало катализатором.
Книги Крис Краус, Мэгги Нельсон и Констанс ДеЖонг были нужны прежде всего мне. Я не руководствовалась понятиями неудовлетворенного спроса, незанятой ниши или какого-то читательского голода, но мне хотелось разделить свой опыт чтениями с другими. Сначала я собрала ридинг-группу, где мы читали короткую прозу, что-то мы читали на курсах Write Like a Grrrl, то есть я все-таки видела людей, которым эти тексты нравились, делала не в пустоту.
Саша Шадрина: Издательство появилось в конце 2017 года. К тому моменту я уже пару лет думала о своем издательстве, но не могла подступиться. Не было ресурсов: ни времени, не занятого отчужденным трудом, ни денег. Затем нам посчастливилось купить права на книгу I Love Dick Крис Краус. Решение нужно было принимать быстро, потому что этот роман, двадцать лет существовавший в арт-андеграунде, в 2015 году попал в англоязычный мейнстрим и в России на него были другие предложения. Это и стало катализатором.
Книги Крис Краус, Мэгги Нельсон и Констанс ДеЖонг были нужны прежде всего мне. Я не руководствовалась понятиями неудовлетворенного спроса, незанятой ниши или какого-то читательского голода, но мне хотелось разделить свой опыт чтениями с другими. Сначала я собрала ридинг-группу, где мы читали короткую прозу, что-то мы читали на курсах Write Like a Grrrl, то есть я все-таки видела людей, которым эти тексты нравились, делала не в пустоту.
«Ученичество, или Книга наслаждений» Клариси Лиспектор
КМ: С тех пор ситуация на книжном рынке сильно изменилась. С одной стороны, очевидные и более-менее общие для нас всех препятствия, с другой — возможность появления новой волны неподцензурной литературы и издательского дела. Как вы сейчас определяете для себя свою миссию, насколько далеко заходит ваше желание работать в привычном русле? Есть ли черта, которую вы не готовы перейти?
СШ: Я попросила совета у нашей редакторки, как ответить на этот вопрос. Она сказала: «Я не хочу сесть, и никто не хочет». С другой стороны, есть границы разумного в вопросах самоцензуры. Например, мы собираемся переиздать «Автобиографию красного» эллинистки и переводчицы Сапфо Энн Карсон, пока у нас не закончились права.
КМ: Почему вы продолжаете работать?
СШ: Мы работаем для читательниц и читателей, для сообщества, которое сложилось вокруг издательства. Это то, что мы любим и умеем делать, а другого еще не придумали. Моя личная мотивация такая же, как в 2017 году: я хочу делать что-то, соответствующее моим ценностям, а «ходить на работу» и там мучиться не хочу, даже если офис — это окошко «Зума».
КМ: Меняется ли ваша издательская линейка? Есть ли книги, которые вы бы хотели издать, но самоцензура или что-то другое — что? — вас останавливает?
СШ: Мы руководствуемся текущим законодательством, но нам все еще есть что издавать. Сейчас мы больше работаем с русскоязычными рукописями, в частности над серией, которую курирует Оксана Васякина. Переводим Фанни Хау — хрупкие тексты на стыке метафизического, поэтического и политического, вне времени.
СШ: Я попросила совета у нашей редакторки, как ответить на этот вопрос. Она сказала: «Я не хочу сесть, и никто не хочет». С другой стороны, есть границы разумного в вопросах самоцензуры. Например, мы собираемся переиздать «Автобиографию красного» эллинистки и переводчицы Сапфо Энн Карсон, пока у нас не закончились права.
КМ: Почему вы продолжаете работать?
СШ: Мы работаем для читательниц и читателей, для сообщества, которое сложилось вокруг издательства. Это то, что мы любим и умеем делать, а другого еще не придумали. Моя личная мотивация такая же, как в 2017 году: я хочу делать что-то, соответствующее моим ценностям, а «ходить на работу» и там мучиться не хочу, даже если офис — это окошко «Зума».
КМ: Меняется ли ваша издательская линейка? Есть ли книги, которые вы бы хотели издать, но самоцензура или что-то другое — что? — вас останавливает?
СШ: Мы руководствуемся текущим законодательством, но нам все еще есть что издавать. Сейчас мы больше работаем с русскоязычными рукописями, в частности над серией, которую курирует Оксана Васякина. Переводим Фанни Хау — хрупкие тексты на стыке метафизического, поэтического и политического, вне времени.
«Буддист» Долли Беллами
КМ: Назовите ваши главные достижения начала работы и последних месяцев.
СШ: На старте работы нашим достижением был запуск подписки и то, как нас приняли. Никому не известный проект поддержало деньгами довольно много людей. Значимых достижений в последние месяцы у нас не было, надеемся, что появятся в первом квартале 2024 года.
КМ: Сильно ли сказалось на вашей экономике закрытие для вас ярмарки Non/fictio№? Недавнее закрытие шоурума в Москве — следствие финансовых трудностей или какой-то логичный шаг?
СШ: В общем объеме не сильно, но неприятно. Наша выручка в 2023 году сильно просела по сравнению с 2022-м из-за сокращения портфеля, отъезда большой части нашей аудитории за границу, общего кризиса на книжном рынке. Шоурум закрыли, чтобы сократить операционные расходы, но и в целом было ощущение, что эпоха ушла и пора перестраиваться, может быть и ложное. Себе я сказала, что нужно не побояться вовремя что-то утратить, чтобы расчистить пространство под новое.
КМ: Что в вашей работе сейчас самое неподъемное?
СШ: Долгосрочное планирование, ресурсозатратные проекты. Несмотря на то, что мы известны короткими книгами, мы издавали и объемные: ту же Одри Лорд, «О свободе» Мэгги Нельсон, Крис Краус, Джоанну Уолш. Некоторые переводные книги мы делали годами. Теперь за такие книги мы не беремся, потому что не знаем, что будет через год, сможет ли книга вообще выйти.
КМ: Что дальше?
СШ: Я не знаю.
СШ: На старте работы нашим достижением был запуск подписки и то, как нас приняли. Никому не известный проект поддержало деньгами довольно много людей. Значимых достижений в последние месяцы у нас не было, надеемся, что появятся в первом квартале 2024 года.
КМ: Сильно ли сказалось на вашей экономике закрытие для вас ярмарки Non/fictio№? Недавнее закрытие шоурума в Москве — следствие финансовых трудностей или какой-то логичный шаг?
СШ: В общем объеме не сильно, но неприятно. Наша выручка в 2023 году сильно просела по сравнению с 2022-м из-за сокращения портфеля, отъезда большой части нашей аудитории за границу, общего кризиса на книжном рынке. Шоурум закрыли, чтобы сократить операционные расходы, но и в целом было ощущение, что эпоха ушла и пора перестраиваться, может быть и ложное. Себе я сказала, что нужно не побояться вовремя что-то утратить, чтобы расчистить пространство под новое.
КМ: Что в вашей работе сейчас самое неподъемное?
СШ: Долгосрочное планирование, ресурсозатратные проекты. Несмотря на то, что мы известны короткими книгами, мы издавали и объемные: ту же Одри Лорд, «О свободе» Мэгги Нельсон, Крис Краус, Джоанну Уолш. Некоторые переводные книги мы делали годами. Теперь за такие книги мы не беремся, потому что не знаем, что будет через год, сможет ли книга вообще выйти.
КМ: Что дальше?
СШ: Я не знаю.
вас может заинтересовать